Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "О"

1. "Илиада" Гомера (перевод Гнедича). Примечания

Входимость: 1. Размер: 51кб.

Часть текста: публикациям, Гнедич перевел одновременно ряд отрывков из разных песен поэмы, повидимому для того, чтобы окончательно утвердиться в необходимости перехода к гекзаметрическому размеру и показать его преимущество критике, относившейся к гекзаметру с предубеждением. Для этого Гнедич печатал образцы разнохарактерного текста (отрывок из VI песни с описанием свидания Гектора с Андромахой, из XI — героической, где описываются подвиги Агамемнона, и из финальных: XXIII с описанием погребения Патрокла и XXIV с трогательным описанием прихода старца Приама в стан Ахиллеса). Примерно с 1815 года Гнедич начал переводить песни подряд, попутно исправляя уже переведенные отрывки. Работа была закончена 15 октября 1826 года, но исправления и доработка продолжались вплоть до корректурных листов в конце 1828 года. По выходе издания в 1829 году Гнедич принялся за внимательную вычитку его (см. далее об экземпляре с исправлениями Гнедича). Правка эта продолжалась вплоть до конца 1832 года, т. е. почти до последних дней жизни поэта. Параллельно с работой над переводом Гнедич готовил комментарий к «Илиаде». В двадцатых годах (не ранее 1817) Гнедич начал работу над особым, тематическим комментарием к «Илиаде», для которого непрерывно, вплоть до 1827 года, собирал материалы. Одна ...

2. Танкред (Вольтер).

Входимость: 1. Размер: 26кб.

Часть текста: года ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Аржир, Танкред, Орбассан, Лоредан, Катан, рыцари. Альдамон, воин. Аменаида, дочь Аржира. Фани, наперсница Аменаиды. Многие рыцари, присутствующие в совете, щитоносцы, воины и народ. Действие в зале совета в Аржировом доме, потом на площади. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Собрание рыцарей, которые сидят полукружием. Аржир Вожди и рыцари, Сицилии сыны, Герои-мстители отеческой страны! Вы, престарелые мои почтивши лета, Собрались у меня для важного совета, Как нам несущих брань тиранов отразить, И славу и покой отчизне возвратить. Давно сей стонет град от наших распрь несчастных. Бесплодно мужество, где нет сердец согласных. Пора — соединясь, на мусульман восстать; О други! нам пора от гибели спасать Стяжанных кровью благ остаток драгоценный, Для благородных душ всех более священный, Свободу,— вот о чем пещись мы все должны. Два сильные врага сей бедственной страны, Бичи народных прав, враги святой свободы, Византские цари, срацинские народы Презренным рабством нам досель еще грозят. Сии властители вселенную делят И спорят лишь о том, какой тиран меж ними Нас вправе отягчить оковами своими. Уже Мессину грек тиранством утеснил, Надменный Соламир давно поработил И Этной пламенной венчанные равнины, И древний Агригент, и Эннские долины. Всё предвещало нам паденье Сиракуз, Отечеству позор и бремя рабских уз! Но алчные враги взаимно взревновали; Восставши нас терзать, друг на друга восстали, Ведя о жертве спор, лишились сами сил. К свободе верный путь сам бог для нас открыл! Вот миг тот счастливый и жданный многи лета: Уже стареется величье Магомета; Европу менее страшит уже сей враг: Во Франции Мартель, в Гишпании Пелаг, И церкви римской вождь Леон, поборник веры, Как гордого смирять нам подали примеры,— Я знаю, город наш раздорами смущен, И прежней вольности и прежних сил лишен. Не буду вспоминать дней горестных пред вами, Когда против себя мы восставали сами, Когда отчизна кровь детей своих лила,— Забвенью...

3. Простонародные песни нынешних греков (перевод Гнедича). Введение

Входимость: 1. Размер: 53кб.

Часть текста: Кораем; последние песни он получал от гг. Газе, Мустоксиди и других ученых и патриотов греческих, его намерению споспешествовавших. «Простонародные греческие песни,— говорит издатель в начале предисловия,— даже и без всяких изъяснений, каких они могут требовать, доставят некоторые новые сведения, научат оценять с большею, как доныне было, точностью, с большею справедливостью нравы, характер и гений нынешних греков. Ученые европейцы, в продолжение четырех веков посещая Грецию, отыскивали развалины храмов, прах городов, решась наперед восхищаться над следами, часто сомнительными, вместо того, что за две или за три тысячи лет было; а восемь миллионов людей, остатки несомненные, остатки живые древнего народа сей земли классической, бросали без всякого внимания, или говорили об них как о племени отверженном, падшем, не заслуживающем ничего более, кроме презрения или сожаления людей образованных. Таким образом, ученые европейцы не только оказывали несправедливость нынешней Греции, но вредили сами себе, своей любимой надежде: они сами отказывались от способов лучше узнать Грецию древнюю, лучше открыть то, что есть преимущественного, собственного и неизгладимого в характере и гении сынов сей земли благословенной. Не в одной черте обычаев и нравов нынешних они легко узнали бы следы любопытные обычаев и нравов древних, и таким образом составили бы себе мысли гораздо высшие о силе и твердости последних. Они открыли бы причину и более общую и более основательную той пламенной любви к отечеству, к свободе, той деятельности общественной, промышленности и предприимчивости, которым удивляются у греков древних: ибо уверились бы. что греки нынешние, даже под игом турок, более несчастные, чем униженные, никогда совершенно не теряли ни своих преимуществ душевных, ни чувства независимости; что они умели...

4. Белинский В. Г.: Сочинения Александра Пушкина. Статья третья

Входимость: 1. Размер: 97кб.

Часть текста: к воспитанию общества. Заслуга Жуковского собственно перед искусством состояла в том, что он дал возможность содержания для русской поэзии. Батюшков не имел почти никакого влияния на общество, пользуясь великим уважением только со стороны записных словесников своего времени, и, хотя заслуги его перед русскою поэзиею велики, -- однакож, он оказал их совсем иначе, чем Жуковский; Он успел написать только небольшую книжку стихотворений, и в этой небольшой книжке не все стихотворения хороши, и даже хорошие далеко не все равного достоинства. 258 Он не мог иметь особенно сильного влияния на современное ему общество и современную ему русскую литературу и поэзию: влияние его обнаружилось на поэзию Пушкина, которая приняла в себя или, лучше сказать, поглотила в себя все элементы, составлявшие жизнь творений предшествовавших поэтов. Державин, Жуковский и Батюшков имели особенно сильное влияние на Пушкина: они были его учителями в поэзии, как это видно из его лицейских стихотворений. Все, что было существенного и жизненного в поэзии Державина, Жуковского и Батюшкова, -- все это присуществилось поэзии Пушкина, переработанное ее самобытным элементом. Пушкин был прямым наследником поэтического богатства этих трех маэстро русской поэзии, -- наследником, который собственною деятельностию до того увеличил полученные им капиталы, что масса приобретенного им самим подавила собою полученную и пущенную им в оборот сумму. Как умели и могли, мы старались показать и открыть существенное и жизненное в поэзии Державина и Жуковского; теперь остается нам сделать это в отношении к поэзии Батюшкова. Направление поэзии Батюшкова совсем противоположно направлению поэзии Жуковского. Если неопределенность и туманность составляют отличительный характер романтизма в духе средних веков, -- то Батюшков столько же классик , сколько Жуковский романтик...

5. "Илиада" Гомера (перевод Гнедича). Песнь пятнадцатая. Оттеснение от кораблей

Входимость: 1. Размер: 44кб.

Часть текста: из объятий владычицы Геры. Быстро воздвигшись, он стал и увидел троян и данаев, Первых в расстройстве бегущих, а с тыла жестоко гонящих Бодрых данаев, и между их воинств царя Посидона; Гектора ж в поле увидел простертого; окрест героя Други сидели; тягостно дышащий, чувства лишенный, Кровь извергал он: его поразил не бессильный данаец. Видя его, милосердовал царь и бессмертных и смертных; Быстро и грозно на Геру смотря, провещал громодержец: «Козни твои, о злотворная, вечно коварная Гера, Гектора мощного с боя свели и троян устрашили! Но еще я не знаю, не первая ль козней преступных Вкусишь ты плод, как ударами молний тебя избичую! Или забыла, как с неба висела? как две навязал я На́ ноги на́ковальни, а на руки набросил златую Вервь неразрывную? Ты средь эфира и облаков черных С неба висела; скорбели бессмертные все на Олимпе; Но свободить не могли, приступая: кого ни постиг я, С прага небесного махом свергал, и слетал он на землю, Только что дышащий; сим не смягчился б мой гнев непреклонный, Гнев за страдания богоподобного сына Геракла, Коего ты, возбудив на него и Борея и бури, Злобно гнала по пустынному понту, беды устрояя; К краю чужому его, к многолюдному бросила Косу. Я и оттоле избавил его и в отечество паки, В Аргос цветущий привел, совершителя подвигов многих. То вспоминаю тебе, да...