Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "L"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 3. Размер: 53кб.
Часть текста: с переводом и предисловием. Первое основание сего собрания положено, как говорит издатель, знаменитым Кораем; последние песни он получал от гг. Газе, Мустоксиди и других ученых и патриотов греческих, его намерению споспешествовавших. «Простонародные греческие песни,— говорит издатель в начале предисловия,— даже и без всяких изъяснений, каких они могут требовать, доставят некоторые новые сведения, научат оценять с большею, как доныне было, точностью, с большею справедливостью нравы, характер и гений нынешних греков. Ученые европейцы, в продолжение четырех веков посещая Грецию, отыскивали развалины храмов, прах городов, решась наперед восхищаться над следами, часто сомнительными, вместо того, что за две или за три тысячи лет было; а восемь миллионов людей, остатки несомненные, остатки живые древнего народа сей земли классической, бросали без всякого внимания, или говорили об них как о племени отверженном, падшем, не заслуживающем ничего более, кроме презрения или сожаления людей образованных. Таким образом, ученые европейцы не только оказывали несправедливость нынешней Греции, но вредили сами себе, своей любимой надежде: они сами отказывались от способов лучше узнать Грецию древнюю, лучше открыть то, что есть преимущественного, собственного и неизгладимого в характере и гении сынов сей земли благословенной. Не в одной черте обычаев и нравов нынешних они легко узнали бы следы любопытные обычаев и нравов древних, и таким образом составили бы себе мысли гораздо высшие о силе и твердости последних. Они открыли бы причину и более общую и более основательную той пламенной любви к отечеству, к свободе, той деятельности общественной, промышленности и предприимчивости, которым удивляются у греков древних: ибо уверились бы. что греки нынешние, даже под игом турок, более несчастные, чем униженные, никогда совершенно не теряли ни ...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: Иностранцам гостям моим ИНОСТРАНЦАМ ГОСТЯМ МОИМ Приветствую гостей от сенских берегов! Вот скифского певца приют уединенный: Он, как и всех певцов, Чердак возвышенно-смиренный. Не красен, темен уголок, Но видны из него лазоревые своды; Немного тесен, но широк Певцу для песней и свободы! Не золото, не пурпур по стенам; Опрятность — вот убор моей убогой хаты. Цевница, куст цветов и свитки по столам, А по углам скудельные пенаты — Вот быт певца; он весь — богов домашних дар; Убогий счастием, любовью их богатый, Имею всё от них, и всё еще без траты: Здоровье, мир души и к песням сладкий жар. И если ты, поэт, из песней славянина Нашел достойные отечества Расина И на всемирный ваш язык их передал, 1 Те песни мне — пенат Гомер внушал. Воздайте, гости, честь моим богам домашним Обычаем, у скифов нас, всегдашним: Испей, мой гость, заветный ковш до дна Кипучего задонского вина; А ты, о гостья дорогая, И в честь богам, И в здравье нам, Во славу моего отеческого края, И славу Франции твоей, Ковш меда русского, душистого испей. А там усядемся за стол мой ненарядный, Но за кипучий самовар. О други, сладостно питать беседы жар Травой Китая ароматной! Когда-нибудь и вы в родимой стороне, Под небом счастливым земли свободной вашей, В беседах дружеских воспомните о мне; Скажите: скиф сей был достоин дружбы нашей: Как мы, к поэзии любовью он дышал, Как мы, ей лучшие дни жизни посвящал, Беседовал с Гомером и природой, Любил отечество, но жил в нем не рабом, И у себя под тесным шалашом Дышал святой свободой. Примечания Датировано автором 1824 годом. Впервые — в сборнике «Стихотворения Н. Гнедича» 1832 года, стр. 176. Вероятнее всего, что один из иностранцев был французский литератор Дюпре де Сен-Мор (1772—1854), который во время пребывания своего в Петербурге (1819) собирал образцы русской поэзии для своей антологии, изданной в 1823 году в Париже: Anthologie russe suivie de poésies originales. Сен-Мор перевел и включил в свою антологию отрывки из поэмы «Рождение Гомера» (Fragment du poème intitulé: la Naissance d’Homère) и из идиллии «Рыбаки» («Les deux pêcheurs», idylle). Дата отъезда Сен-Мора в Париж неизвестна: 18 декабря 1823 года он находился в Петербурге (упоминается в письме А. Тургенева к Вяземскому). Весьма возможно, что после выхода в свет антологии Сен-Мор вновь приезжал в Россию и посещал знакомых литераторов. 1 Он переводил отрывки из русских писателей.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: плетет, всё вяжет друга с другом Тот разум, что сей шар и небо утвердил, Атома с существом премудро съединил. * * * О ты, над тварями, над всем здесь вознесенный, Понятьем, разумом, бессмертною душой, Проснися, человек,— проснися, ослепленный, И цепи общия не разрывай собой! Ты мнишь, что брошен в мир без цели неизвестной, Чтоб ты в нем только жил, И зрителей число умножил поднебесной; Взгляни на этот мир: Противному совсем и звери научают, И звери в нем живут не для себя самих. Трудятся и они: птенцов они питают, Птенцы же, подрастя, трудятся и для них. Зачем, ты говоришь, мне для других трудиться? Какая нужда до людей? Трудися только всяк для пользы лишь своей, А приобрев трудом, не худо насладиться. Ты наслаждаешься,— а тысяча сирот Страдают там от глада; Вдовицы, старики подле твоих ворот Стоят — и падают, замерзнувши от хлада. Ты спишь,— злодей уж цепь, цветами всю увив, На граждан наложил, отечество терзает. Сыны отечества, цепей не возлюбив, Расторгнуть их хотят,— вопль слух мой поражает! Какой ужасный стон! Не слышишь ты его — прерви, прерви свой сон! Несчастный, пробудися, Взгляни на сограждан, там легших за тебя, Взгляни на их вдовиц, детей — и ужаснися, Взглянувши на себя! Их вдовы стонут там, их дети мрут от глада, Страшись и трепещи, чтоб тени их, стеня Подобно фуриям, явившимся из ада, В погибели своей тебя, тебя виня, Не стали б день и ночь рыдать перед тобою... * * * Отечество, как ты еще младенец был, Подобно матери обвило пеленою, Чтоб в недрах ты его златые дни вкусил; А ты за это всё и малую заботу Считаешь глупостью — лишь у окна сидишь И тешишь своея души ты тем охоту, Что на людей глядишь. Сидишь,— неу́жели сидеть в сей мир родился? Всё, всё гласит тебе, чтоб для других трудился. «Трудиться? — говорят.— Мне жертвовать собою Завистникам, льстецам, Живущим подлостью одною, Мне жертвовать сердцам, Что, злобою кипя, тех самых умерщвляют, Которые и их питают?...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: еще нравиться под новым именем? и является вдруг в обеих столицах? и верно в новом наряде, с новыми прелестями? Должно думать, что так, ибо журналисты как будто наперерыв спешат представить ее читателям. Ба! да "Ольга" еще и с вариантами: в московском журнале: что поете вы не к месту! а в петербургском: что вы воете не к месту? Это сделано верно для того, чтобы угодить вкусу обеих столиц. Но "Сын отечества" вышел после, и так должно думать, что в нем последнее издание. Прочтем его. Прочел, положил книжку на стол, вздохнул -- и взял в руки "Вестник Европы". Прочел, положил на стол и "Вестник Европы" -- а на столе, как нарочно, лежали Стихотворения г. Жуковского. Раскрывать ли "Людмилу"? Сравнивать ли с нею "Ольгу"? Нужно ли это кому-нибудь? И выгодно ли это "Ольге"? "Людмила" есть оригинальное русское прелестное стихотворение, для которого идея взята только из Бюргера. Стихотворец знал, что "Ленору", народную немецкую балладу, можно сделать для русских читателей приятною не иначе, как в одном только подражании. Но его...
Входимость: 2. Размер: 97кб.
Часть текста: было для него как бы средством к воспитанию общества. Заслуга Жуковского собственно перед искусством состояла в том, что он дал возможность содержания для русской поэзии. Батюшков не имел почти никакого влияния на общество, пользуясь великим уважением только со стороны записных словесников своего времени, и, хотя заслуги его перед русскою поэзиею велики, -- однакож, он оказал их совсем иначе, чем Жуковский; Он успел написать только небольшую книжку стихотворений, и в этой небольшой книжке не все стихотворения хороши, и даже хорошие далеко не все равного достоинства. 258 Он не мог иметь особенно сильного влияния на современное ему общество и современную ему русскую литературу и поэзию: влияние его обнаружилось на поэзию Пушкина, которая приняла в себя или, лучше сказать, поглотила в себя все элементы, составлявшие жизнь творений предшествовавших поэтов. Державин, Жуковский и Батюшков имели особенно сильное влияние на Пушкина: они были его учителями в поэзии, как это видно из его лицейских стихотворений. Все, что было существенного и жизненного в поэзии Державина, Жуковского и Батюшкова, -- все это присуществилось поэзии Пушкина, переработанное ее самобытным элементом. Пушкин был прямым наследником поэтического богатства этих трех маэстро русской поэзии, -- наследником, который собственною деятельностию до того увеличил полученные им капиталы, что масса приобретенного им самим подавила собою полученную и пущенную им в оборот сумму. Как умели и могли, мы старались показать и открыть существенное и жизненное в поэзии Державина и Жуковского; теперь остается нам сделать это в отношении к поэзии Батюшкова. Направление поэзии Батюшкова совсем противоположно направлению поэзии Жуковского. Если неопределенность и туманность составляют отличительный характер романтизма в ...