Поиск по творчеству и критике
Cлово "1804"
Входимость: 3. Размер: 135кб.
Входимость: 2. Размер: 13кб.
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 135кб.
Часть текста: Гомера. В своих критических замечаниях Белинский останавливался и на деятельности Гнедича драматурга-переводчика, критика и театрального деятеля. Литературное наследие Гнедича обширно; стихотворная часть его наиболее значительна и своеобразна. I Жизнь Гнедича небогата событиями, но замечательна резкими переломами. Характер Гнедича сложился в упорной борьбе за существование и право стать литератором. Николай Иванович Гнедич родился 3 февраля 1784 года в Полтаве. Он происходил из казачьего роду Гнеденок, живших на Слободской Украине в местах, где позднее прошла граница Полтавской и Харьковской губерний. Предки Гнедича были Котелевскими, Ахтырскими, Куземенскими и Белевскими сотниками, т. е. начальствовали над сотней казачьего полка, ведали сотенным городком и всеми прилежащими к нему селами. Здесь сотник был полновластный хозяин, “славетный пан” и “значный житель”. Предки Гнедича принадлежали к тому среднему слою казачества, который крепко держался за землю и ее доходы. Они округляли свои маленькие хозяйства, прикупая то “ниву”, то “двор с хатами и пасеку с садом”, то “пекарню и лес”, то “шинковый двор”, а особенно любили приобретать жернова и гребли в местах, где выгодно было “мирошничать”. В царствование Екатерины II многие сотники, в том числе Гнеденко, получили дворянство (повидимому, именно тогда же приобрели они фамилию Гнедич), с тем вместе потеряли свою власть и сделались чиновниками или сельскими обывателями, громко именуемыми в тех местах помещиками. Последним Котелевским сотником был дед Гнедича — Петр Осипович. Отец Гнедича Иван Петрович уже никакой властью облечен не был и занимался своими хуторками, мельницами и...
Входимость: 2. Размер: 13кб.
Часть текста: в Петербург. Там он нашел более чем скромное место писца в департаменте народного просвещения, подружился с К. Н. Батюшковым и вошел в литературный круг северной столицы. К этому времени он уже приобрел некоторую известность: в 1802--1803 гг. появились его переводы пьес французского драматурга Дюсиса "Абюфар, или Арабская семья" и "Заговор Фиеско в Генуе" Шиллера и вышел его роман "Дон Коррадо де Геррера, или Дух мщения и варварства испанцев". В 1804 и 1805 гг. Г. приносят славу перевод философской оды французского поэта Тома "Общежитие" и оригинальное стихотворение "Перуанец к испанцу". В стихотворениях Г. современников привлекал гражданский пафос и пылкая декларация общественного назначения человека. В стихотворении "Перуанец к испанцу" содержалось энергичное негодование против рабства, и призыв к мести угнетателям. Все это придало стихотворению злободневный характер и сделало его одним из значительных произведений ранней русской гражданской лирики. В 1807 г. Г. сблизился с Державиным и группирующимися около него литераторами. Его приветливо встретили и поэты-радищевцы в Вольном обществе любителей наук и художеств. Батюшков ввел Г. в дома М. Н. Муравьева и А. Н. Оленина, привязанность к которому вырастает на почве интересов к античности и театру. Тогда же Г. познакомился и подружился с Крыловым. Из его переводов особенно примечательны "Танкред" Вольтера (1810), "Последняя песнь Оссиана" (1804), "Красоты Оссиана". Г. привлекли в Оссиане народные героические мотивы. Своими переводами Г. расширил репертуар русского театра. В 1811 г. Г. получил, наконец, место в открывшейся императорской Публичной библиотеке,...
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Часть текста: ПЕСНЬ ОССИАНА * О источник ты лазоревый, Со скалы крутой спадающий С белой пеною жемчужною! О источник, извивайся ты, Разливайся влагой светлою По долине чистой Лутау. О дубрава кудреватая! Наклонись густой вершиною, Чтобы солнца луч полуденный Не палил долины Лутау. Есть в долине голубой цветок, Ветр качает на стебле его И, свевая росу утренню, Не дает цветку поблекшему Освежиться чистой влагою. Скоро, скоро голубой цветок Головою нерасцветшею На горячу землю склонится, И пустынный ветр полуночный Прах его развеет по полю. Звероловец, утром видевший Цвет долины украшением, Ввечеру придет пленяться им, Он придет — и не найдет его! Так-то некогда придет сюда Оссиана песни слышавший! Так-то некогда приближится Звероловец к моему окну, Чтоб еще услышать голос мой. Но пришлец, стоя в безмолвии Пред жилищем Оссиановым, Не услышит звуков пения, Не дождется при окне моем Голоса ему знакомого; В дверь войдет он растворенную И, очами изумленными Озирая сень безлюдную, На стене полуразрушенной Узрит арфу Оссианову, Где вися, осиротелая, Будет весть беседы тихие Только с ветрами пустынными. О герои, о сподвижники Тех времен, когда рука моя Раздробляла щит трелиственный! Вы сокрылись, вы оставили Одного меня, печального! Ни меча извлечь не в силах я, В битвах молнией сверкавшего; Ни щита я не могу поднять, И на нем напечатленные Язвы битв, единоборств моих, Я считаю осязанием. Ах! мой голос, бывший некогда Гласом грома поднебесного, Ныне тих, как ветер вечера, Шепчущий с листами топола.— Всё сокрылось, всё оставило Оссиана престарелого, Одинокого, ослепшего! Но недолго я остануся Бесполезным Сельмы бременем; Нет, недолго буду в мире я Без друзей и в одиночестве! Вижу, вижу я то облако, В коем тень моя сокроется; Те...
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Часть текста: В лесах и на горах — Всё в цепь одну плетет, всё вяжет друга с другом Тот разум, что сей шар и небо утвердил, Атома с существом премудро съединил. * * * О ты, над тварями, над всем здесь вознесенный, Понятьем, разумом, бессмертною душой, Проснися, человек,— проснися, ослепленный, И цепи общия не разрывай собой! Ты мнишь, что брошен в мир без цели неизвестной, Чтоб ты в нем только жил, И зрителей число умножил поднебесной; Взгляни на этот мир: Противному совсем и звери научают, И звери в нем живут не для себя самих. Трудятся и они: птенцов они питают, Птенцы же, подрастя, трудятся и для них. Зачем, ты говоришь, мне для других трудиться? Какая нужда до людей? Трудися только всяк для пользы лишь своей, А приобрев трудом, не худо насладиться. Ты наслаждаешься,— а тысяча сирот Страдают там от глада; Вдовицы, старики подле твоих ворот Стоят — и падают, замерзнувши от хлада. Ты спишь,— злодей уж цепь, цветами всю увив, На граждан наложил, отечество терзает. Сыны отечества, цепей не возлюбив, Расторгнуть их хотят,— вопль слух мой поражает! Какой ужасный стон! Не слышишь ты его — прерви, прерви свой сон! Несчастный, пробудися, Взгляни на...
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: Гомера (перевод Гнедича). Предисловие ‘Όμηρος δέ παντ’ι παίδι χαι άνδρι χαι γέροντι, τοσούτον άφ’ άυτοΰ διδους, ό’σον έχαστος δύναται λαβεΐν. Гомер каждому, и юноше и мужу и старцу, столько дает, сколько кто может взять. Δίων. Χρυσύστ. περί Λόγον άαχήσεως ИЛИАДА ГОМЕРА, ПЕРЕВЕДЕННАЯ ГНЕДИЧЕМ ПРЕДИСЛОВИЕ Позже, нежели бы мог, и не в том виде, как бы желал, издаю перевод «Илиады». Долговременная болезнь воспрепятствовала мне ранее напечатать его и присовокупить введение и примечания; они требовали много времени для такого рода объяснений творения древнего, какой избран мною и отрывком был напечатан в «Сыне отечества». 1 Впрочем, изъяснение древних писателей не есть непременная обязанность переводчиков, когда от нее отказывается даже Вольф, ученейший, последний издатель поэм Гомеровых: он почитает изъяснение их делом, для него посторонним, 2 трудом, для которого нужна целая жизнь. Оно, в самом деле, когда изъяснять писателя не для детей, составляет особую, обширную науку археолога. Ввесть в круг понятий, нравов и вещей, познакомить с страною и духом века, в которых...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: коллегиуме, после окончания которого поступил в 1800 в Благородный пансион при Московском университете. Всегда учился с большим интересом, много времени уделял древнегреческому языку и литературе. С юного возраста становится известен переводами французских пьес. В 1802 уезжает в Петербург, где получает довольно скромную должность чиновника в Департаменте народного просвещения. Литературные интересы и хорошее знание древнегреческого и нескольких европейских языков рано определили его путь переводчика. Он выступал как с переводами, так и с оригинальными стихотворениями в журналах, издававшихся членами Вольного общества любителей наук и художеств, с которыми он сблизился. Начиная с 1811 долгие годы служил в Императорской публичной библиотеке, не прерывая занятий литературным творчеством. Наиболее известны были его стихотворения "Общежитие" (вольный перевод с французского оды Тома, 1804), "Перуанец к испанцу" (1805), перевод трагедии Вольтера "Танкред"" (1810). В 1807 Гнедич приступил к переводу "Илиады" Гомера, в которой он находил "все стороны жизни героической". Этому труду он отдал 20 лет. Чтобы перевести поэму, ему пришлось "изыскать внутренние возможности русского стиха", способного выразить смысл и дух античных образов, античного миропонимания и мировидения. Он остановился на русском гекзаметре, как размере, способном передать стих Гомера. В памяти последующих поколений Гнедич остался прежде всего как автор первого полного поэтического перевода "Илиады". "С именем Гнедича, - писал Белинский, - соединяется мысль об одном из тех великих подвигов, которые составляют ...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: взором и трепещущим, Ты, которая течешь теперь По пространству неба синего Тихо, важно и торжественно,- О звезда вечерня, светлая, Ночи тихой верна спутница! Для чего свой взор трепещущий На долину опускаешь ты? Ветры дневные безмолвствуют, Умолкает шум источников, Он умолк - и волны тихие У подножия крутой скалы Со смирением ласкаются; Светлокрылы насекомые Кучи с кучей собираются На луче дня умирающем И жужжаньем прерывают лишь Тишину везде глубокую. О звезда вечерня светлая! Для чего свой взор трепещущий На долину опускаешь ты? Но уже с улыбкой кроткою И сама к долине клонишься, Волны вкруг тебя стекаются И, свои главы дрожащие Подымая, осребряются. Так прости ж, звезда безмолвная, Если вместо твоего огня Воссияет огнь души моей И огонь сей, возрождайся, С силой всею разливается По суставам _Оссиановым_; При его сиянье вижу я Тени стекшихся друзей моих И на Лору опустившихся. Меж толпою сих воителей Узнаю героя сильного; Он меж нами так как гордый дуб Между низкими деревьями; Он - Фингал среди сподвижников; Все те старцы седобрадые, Коих чела так блестят во тьме, Все те старцы - барды славные; Узнаю в них Рино нежного, И Альпино громогласного, И тебя, Манона томная; О друзья мои любезные! Сколько, сколько перемены в вас С тех времен, с тех дней счастливейших, Как среди торжеств мы сельминых Состязались - кто венчается, Кто возьмет награду пения, Состязались как зефир весны Часто на холм возлетающий, Чтоб лелеять травку нежную, Из земли едва возникшую. О друзья мои, вы помните, Как в одно мы из таких торжеств Видели Минону томную В полном блеске юных прелестей. Времена давно протекшие, Прежде бывшие деяния, Оживитеся - воскресните В Оссиана слабой памяти! Помню, как Минона вышла к нам: На глазах ее потупленных Две слезы, росе подобные, Трепетали и скатилися По щекам ее прелестнейшим На грудь белую, высокую; Все герои тут смягчилися! Но когда уста прекрасные, Раскрываясь, голос издали, Все герои тут заплакали... Ах, и камень...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Из Анакреона КУЗНЕЧИК ИЗ АНАКРЕОНА О счастливец, о кузнечик, На деревьях на высоких Каплею росы напьешься, И как царь ты распеваешь. Всё твое, на что ни взглянешь, Что в полях цветет широких, Что в лесах растет зеленых. Друг смиренный земледельцев, Ты ничем их не обидишь; Ты приятен человекам, Лета сладостный предвестник; Музам чистым ты любезен, Ты любезен Аполлону: Дар его — твой звонкий голос. Ты и старости не знаешь, О мудрец, всегда поющий, Сын, жилец земли невинный, Безболезненный, бескровный, Ты почти богам подобен! Примечания Датировано автором 1822 годом. Впервые — в «Полярной звезде» на 1823 год, стр. 88. Является переводом оды XLIII из сборника Анакреона. Лирика греческого поэта Анакреона (VI—V век до н. э.) пользовалась такой популярностью, что ей подражали в течение нескольких веков. Так, в начале нашей эры создался сборник, куда под именем Анакреона вошло множество произведений, ему не принадлежавших, но написанных в духе его легкой поэзии. Данное стихотворение приписывается самому Анакреону. Ода была переведена на русский язык Н. А. Львовым (перевод сб. Анакреона, 1794) и Державиным (1802, изд. в «Анакреонтических...