Поиск по творчеству и критике
Cлово "1819"
Входимость: 2. Размер: 97кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 97кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 135кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 97кб.
Часть текста: на нравственную сторону общества посредством искусства; искусство было для него как бы средством к воспитанию общества. Заслуга Жуковского собственно перед искусством состояла в том, что он дал возможность содержания для русской поэзии. Батюшков не имел почти никакого влияния на общество, пользуясь великим уважением только со стороны записных словесников своего времени, и, хотя заслуги его перед русскою поэзиею велики, -- однакож, он оказал их совсем иначе, чем Жуковский; Он успел написать только небольшую книжку стихотворений, и в этой небольшой книжке не все стихотворения хороши, и даже хорошие далеко не все равного достоинства. 258 Он не мог иметь особенно сильного влияния на современное ему общество и современную ему русскую литературу и поэзию: влияние его обнаружилось на поэзию Пушкина, которая приняла в себя или, лучше сказать, поглотила в себя все элементы, составлявшие жизнь творений предшествовавших поэтов. Державин, Жуковский и Батюшков имели особенно сильное влияние на Пушкина: они были его учителями в поэзии, как это видно из его лицейских стихотворений. Все, что было существенного и жизненного в поэзии Державина, Жуковского и Батюшкова, -- все это присуществилось поэзии Пушкина, переработанное ее самобытным элементом. Пушкин был прямым наследником поэтического богатства этих трех маэстро русской поэзии, -- наследником, который собственною деятельностию до того увеличил полученные им капиталы, что масса приобретенного им самим подавила собою полученную и пущенную им в оборот сумму. Как умели и могли, мы старались показать и открыть существенное и жизненное в поэзии Державина и Жуковского; теперь остается нам сделать это в отношении к поэзии Батюшкова. Направление поэзии Батюшкова совсем противоположно направлению поэзии Жуковского. Если неопределенность и туманность составляют отличительный характер романтизма в духе средних веков, -- то Батюшков столько же классик , сколько Жуковский романтик : ибо определенность и ясность --...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: К другу ("Когда кругом меня всё мрачно, грозно было") К ДРУГУ Когда кругом меня всё мрачно, грозно было, И разум предо мной свой факел угашал, Когда надежды луч и бледный и унылой На путь сомнительный едва мне свет бросал, В ночь мрачную души, и в тайной с сердцем брани, Как равнодушные без боя вспять бегут, А духом слабые, как трепетные лани, Себя отчаянью слепому предают, Когда я вызван в бой коварством и судьбою И предало меня всё в жертву одного,— Ты, ты мне был тогда единственной звездою, И не затмился ты для сердца моего. О, будь благословен отрадный луч мне верный! Как взоры ангела, меня он озарял; И часто, от очей грозой закрытый черной, Сквозь мраки, сладкий свет, мне пламенно сиял! Хранитель мой! я всё в твоем обрел покрове! Скажи ж, умел ли я, как муж, стоять в битве́? О, больше силы, друг, в твоем едином слове, Чем света целого в презрительной молве! Ты покровительным был древом надо мною, Что, гибко зыбляся высокою главой, Не сокрушается и зеленью густою Широко стелется над урной гробовой. Гроза шумела вкруг, всё небо бушевало; Шаталось дерево до матерого пня; Но, некрушимое, с любовью покрывало Ветвями влажными бескровного меня. Пускай любовь обет священный попирает; Изменой дружество не очернит себя. И если верный друг взор неба привлекает, То небо наградит, и первого тебя! Всё изменило мне, ты устоял в обете. О, если мог твое я сердце сохранить, Не всё, еще не всё я потерял на свете; Земля пустыней мне еще не может быть. Примечания Датировано автором 1819 годом. Впервые — в сборнике «Стихотворения Н. Гнедича» 1832 года, стр. 88.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: Уврачевал мой дух и сердце укрепил; Несчастных любит провиденье. Уже я слышал крик враждебных мне сердец: Погибни он во мраке гроба! Но милосердый бог воззвал мне как отец: «Хвала тебе презренных злоба! Друзья твои — льстецы, коварство — их язык, Обман невинности смиренной; Тот, с кем ты хлеб делил, бежит продать твой лик, Его коварством очерненной. Но за тебя на них восстановлю я суд Необольстимого потомства; И на челе своем злодеи не сотрут Печати черной вероломства». Я сердце чистое, как жертву для небес, Хранил любви в груди суровой; И за годы тоски, страдания и слез Я ждал любви, как жизни новой; И что ж? произнося обет ее святой, Коварно в грудь мне нож вонзали; И, оттолкнув меня, убитого тоской, На гроб с улыбкой указали. Увы, минутный гость я на земном пиру, Испивши горькую отраву, Уже главу склонял ко смертному одру, Возненавидя жизнь и славу. Уже в последний раз приветствовать я мнил Великолепную природу. Хвала тебе, мой бог! ты жизнь мне возвратил, И сердцу гордость и свободу! Спасительная длань, почий еще на мне! Страх тайный всё еще со мною: От бури спасшийся пловец и по земле Ступает робкою стопою; А я еще плыву, и бездны подо мной! Быть может, вновь гроза их взроет; Синеющийся брег вновь затуманит мглой И свет звезды...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: — пенат Гомер внушал. Воздайте, гости, честь моим богам домашним Обычаем, у скифов нас, всегдашним: Испей, мой гость, заветный ковш до дна Кипучего задонского вина; А ты, о гостья дорогая, И в честь богам, И в здравье нам, Во славу моего отеческого края, И славу Франции твоей, Ковш меда русского, душистого испей. А там усядемся за стол мой ненарядный, Но за кипучий самовар. О други, сладостно питать беседы жар Травой Китая ароматной! Когда-нибудь и вы в родимой стороне, Под небом счастливым земли свободной вашей, В беседах дружеских воспомните о мне; Скажите: скиф сей был достоин дружбы нашей: Как мы, к поэзии любовью он дышал, Как мы, ей лучшие дни жизни посвящал, Беседовал с Гомером и природой, Любил отечество, но жил в нем не рабом, И у себя под тесным шалашом Дышал святой свободой. Примечания Датировано автором 1824 годом. Впервые — в сборнике «Стихотворения Н. Гнедича» 1832 года, стр. 176. Вероятнее всего, что один из иностранцев был французский литератор Дюпре де ...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: Начало от поэта кратко - и даже тотчас ввести в действие народ, указывающий на комету и рассказывающий о других чудесах тихо, шёпотом, и вдруг ещё более поражённый извержением из Днепра чудовища. После чего народ тихо и уныло расходится. Ночь - шумный пир князей. Звезда на Киевом горит, Кровавая, по небу бродит, Как бы бедой Земле грозит И с неба русского не сходит. То Божий гнев, то знак беды, ( Так думал народ). Или усобица князей, Или набеги печенегов, Иль мор, иль глад Разят наш град, Иль хуже их - усобица князей. Над градом Киевом звезда в ночи горит, Ночь каждую с хвостом над градом бродит, Недаром знамение небесное грозит, С небес оно, зловещее, не сходит. И таинственный страх на сердце нам наводит. То Божий гнев, то кнут зловещий для князей, - Так говорил народ. На их раздор, на ненависть меж братьев Они куют мечи! О Ярослав!.. Народ в Подоле беспокоен, Как улей, Киев весь гудит. Тревожатся и смерд, и воин, Касог и пантикапеит. Беда висит над землею русскою. Беда грозит Киеву престольному, Знамения зловещие не сходят с неба. Недаром они горят И с неба русского не сходят. То звёзды косматые над нами бродят, То Солнце среди дня бледнеет, как Луна, То Волхов, замутясь, бежит назад к исходу, То Днепр-река волнуется без ветра И из пучин своих страшилищ извергает, Ублюдков естества. И раз увидел вдруг народ, На брег Днепра упал с волною Невиданный досель урод, Труп с человеческой главою, Но с членами не на местах, С приросшими к главе ногами. " Не быть добру! Ужасен страх! - Так говорили киевляне, - Беды...
Входимость: 1. Размер: 97кб.
Часть текста: года (Старая орфография) Знакомство съ Шекспиромъ въ Россiи до 1812 года. "Русскiй вестникъ", 1875, т. 120, No 12 I. Наша литература долгое время только отражала на себе влiянiе литературъ западныхъ, но не разделяла съ ними общаго литературнаго движенiя. Такъ занесенъ былъ къ вамъ ложно-классицизмъ, такъ было и съ изученiемъ Шекспира: его творенiя задели вашу литературу, можно сказать, только краемъ. Въ то время какъ въ Германiи въ конце XVIII столетiя встречаемъ мы прекрасный переводъ творенiй Шекспира сделанный Тикомъ и Шлегелемъ, въ Роосiи до начала XIX столетiя мы имеемъ наперечетъ девять пiесъ, представляющихъ отчасти переделку, отчасти переводъ творенiй Шекспира. Хотя русскiй театръ ведетъ свое происхожденiе не со временъ только Елисаветы Петровны, однако въ томъ смысле какъ мы его теперь понимаемъ онъ подучалъ начало въ 1756, когда состоялся именной указъ объ учрежденiи "публичнаго Россiйскаго театра" въ Петербурге. Въ такомъ смысле Сумароковъ справедливо называется "установителемъ Россiйскаго театра". Съ него мы и должны начать обозренiе знакомства съ Шекспиромъ въ Россiи до 1812 года. Если вследствiе близкаго общенiя между собою странъ Европы, странствующiе артисты Англiи могли появиться въ Германiи сейчасъ же почти после смерти Шекспира, въ 1626 году, {Гервинусъ, Шекспиръ (ч. I, стр. 155) перев. Тимофеева.} то у насъ конечно подобное явленiе было не мыслимо. О какомъ-нибудь влiянiи Шекспира до Сумарокова (1718--1777) было бы странно и говорить. Главную заслугу свою Сумароковъ съ великою гордостiю поставлялъ въ томъ что явилъ Россамъ Расиновъ театръ. Онъ и не думалъ скрывать своихъ заимствованiй у Корнеля, Расина и Вольтера. Въ критическую для себя минуту, когда созданная имъ...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: красивое лицо. Грамоте обучался у деревенского дьячка. В 9 лет был отдан в Полтавскую духовную семинарию, 12 лет поступил в Харьковский коллегиум. С 1800 Г. учился в Моск. ун-те. В кон. 1802, не окончив унив. курса, уехал в Петербург. В марте 1803 определился писцом в Деп. нар. просвещения, подружился с К. Н. Батюшковым, к-рый ввел его в дома М. Н. Муравьева и А. Н. Оленина. Тогда же познакомился и подружился с И. А. Крыловым. Сблизился с чл. ВОЛСНХ. Пер. У. Шекспира, Вольтера, Ф. Шиллера. В 1807 вошел в лит. кружок Г. Р. Державина. С 1807 Г. приступил к пер. "Илиады" Гомера александрийскими стихами (шестистопным ямбом). В 1813 после опубл. к нему письма С. С. Уварова о рус. метрическом эквиваленте для пер. "древних поэтов" перешел при пер. "Илиады" на рус. гекзаметр (шестистопный дактиль). Знакомство и дружба с Олениным на почве общего интереса к антич. миру, театру резко изменили служебное и материальное положение Г. Оленин ввел его как переводчика в салон имп. Марии Федоровны и вел. кн. Екатерины Павловны, благодаря к-рой Гнедич получил пожизн. пенсию для работы над пер. "Илиады". 12 июля 1811 Гнедич принят пом. б-ря в ПБ с оставлением в Деп. просвещения, где служил до ...
Входимость: 1. Размер: 135кб.
Часть текста: и поэтическую полноценность перевода “Илиады” Гомера. В своих критических замечаниях Белинский останавливался и на деятельности Гнедича драматурга-переводчика, критика и театрального деятеля. Литературное наследие Гнедича обширно; стихотворная часть его наиболее значительна и своеобразна. I Жизнь Гнедича небогата событиями, но замечательна резкими переломами. Характер Гнедича сложился в упорной борьбе за существование и право стать литератором. Николай Иванович Гнедич родился 3 февраля 1784 года в Полтаве. Он происходил из казачьего роду Гнеденок, живших на Слободской Украине в местах, где позднее прошла граница Полтавской и Харьковской губерний. Предки Гнедича были Котелевскими, Ахтырскими, Куземенскими и Белевскими сотниками, т. е. начальствовали над сотней казачьего полка, ведали сотенным городком и всеми прилежащими к нему селами. Здесь сотник был полновластный хозяин, “славетный пан” и “значный житель”. Предки Гнедича принадлежали к тому среднему слою казачества, который крепко держался за...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: ОСЕНЬ Дубравы пышные, где ваше одеянье? Где ваши прелести, о холмы и поля, Журчание ключей, цветов благоуханье? Где красота твоя, роскошная земля? Куда сокрылися певцов пернатых хоры, Живившие леса гармонией своей? Зачем оставили приют их мирных дней? И всё уныло вкруг — леса, долины, горы! Шумит порывный ветр между дерев нагих И, желтый лист крутя, далеко завевает,— Так всё проходит здесь, явление на миг: Так гордый сын земли цветет и исчезает! На крыльях времени безмолвного летят И старость и зима, гроза самой природы; Они, нещадные и быстрые, умчат, Как у весны цветы, у нас младые годы! Но что ж? крутитесь вы сей мрачною судьбой, Вы, коих низкие надежды и желанья Лишь пресмыкаются над бренною землей, И дух ваш заключат в гробах без упованья. Но кто за темный гроб с возвышенной душой, С святой надеждою взор ясный простирает, С презреньем тот на жизнь, на мрачный мир взирает И улыбается превратности земной. Весна украсить мир ужель не возвратится? И солнце пало ли на вечный свой закат? Нет! новым пурпуром восток воспламенится, И новою весной дубравы зашумят. А я остануся в ничтожность погруженный, Как всемогущий перст цветок животворит? Как червь, сей житель дня, от смерти пробужденный, На крыльях золотых вновь к жизни полетит! Сменяйтесь, времена, катитесь в вечность, годы! Но некогда весна несменная сойдет! Жив бог,...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: меня. Со мною нет просвещенного Аристарха 4 , пишу как-нибудь, не слыша ни оживительных советов, ни похвал, ни порицаний. Но какова наша цензура? признаюсь, никак не ожидал от нее таких больших успехов в эстетике. Ее критика приносит честь ее вкусу. Принужден е нею согласиться во всем: Небесный пламень слишком обыкновенно; долгий поцелуй поставлено слишком на выдержку (trop hasardИ). Его томительную негу вкусила тут она вполне 5 -- дурно, очень дурно -- и потому осмеливаюсь заменить этот киргиз-кайсацкий 6 стишок следующими: какой угодно поцелуй разлуки Союз любви запечатлел. Рука с рукой, унынья полны, Сошли ко брегу в тишине -- И Русской в шумной глубине Уже плывет и пенит волны, Уже противных скал достиг, Уже хватается за них. Вдруг и проч. -- С подобострастием предлагаю эти стихи на рассмотрение цензуры -- между тем поздравьте ее от моего имени -- конечно, иные скажут, что эстетика не ее дело; что она должна воздавать Кесареве Кесарю, а Гнедичеве Гнедичу, но мало ли что говорят. Я отвечал Бестужеву 7 и послал ему кое-что. Нельзя ли опять стравить его с Катениным? любопытно бы. Греч рассмешил меня до слез своею сравнительною скромностию 8 . Жуковскому я также писал 9 , a он и в ус не дует. Нельзя ли его расшевелить? Нельзя ли потревожить и Слёнина, если он купил остальные экземпляры "Руслана"? 10 С нетерпением ожидаю "Шильонского узника"; 11 это не чета "Пери" и достойно такого переводчика, каков певец Громобоя и Старушки 12 . Впрочем, мне досадно, что он переводит и переводит отрывками -- иное дело Тасс, Ариост и Гомер, иное дело песни Маттисона и уродливые повести Мура. Когда-то говорил он мне о поэме...